Весна 2018. Бог из машины - Страница 42

— Рейко!.. Ладно, что там? — мрачно спросил Артур, уже представляя, как будет сочетаться японская фамилия с его рожей и костюмом. Прикинув, что с такими логическими несоответствиями проникнуть в комплекс будет непросто, даже если сменить одежду, англичанин отметил для себя, что придётся тщательно продумывать схему операции.

— А ты у нас Артур Яшито, — фамилию Ева назвала отчего‑то совсем тихо, почти неслышно.

— Да? Не так уж и плохо, как могло бы быть… А что тебя смутило?

Плохо разбиравшийся в человеческих отношениях Сейхо действительно не понял, в чем проблема.

— Ну… как бы, — она вздохнула и небрежно, но при этом неуверенно, махнула рукой, — Неважно. Не обращай внимания.

— Ну что, пошли? — Артур сделал шаг по направлению к воротам и развернулся в пол — оборота к Еве, словно проверяя, насколько сильные размышления удерживают её сейчас на месте, и протягивая руку для того, чтобы получить документы.

— А? — неуверенно спросила она, не сразу поняв, зачем это Артуру потребовалось протягивать ей руку. Поразмышляв секунду, она протянула свою руку, переложив документы в другую.

— Документы… — напомнил англичанин своей спутнице, — Мои, по идее должны быть у меня, а твои — у тебя.

Артур внимательно посмотрел в глаза Еве и спросил:

— Что‑то не так? Тебя что‑то беспокоит?

— Ой! — женщина отдёрнула руку, будто коснулась не ладони англичанина, а ядовитой гадюки, после чего начала перебирать документы, пытаясь найти, где её, а где — Артура. Она так торопилась, что все документы просто высыпались у неё из рук на землю.

— Я сейчас всё подберу, — поспешила она заверить напарника и тут же опустилась на корточки, чтобы начать собирать бумажки.

— Что случилось? — с неизменно спокойным лицом повторил вопрос Артур, — Лучше сказать сейчас, чем потом столкнуться с неожиданными трудностями…

— Не — не, ничего, — Ева быстро замотала головой, — Всё в порядке.

Она выпрямилась и протянула Артуру его корочку.

— Вот. Это, как его… твои документы.

Молча приняв документы, Артур странно посмотрел на Еву и пробежал глазами свои данные. Лицо англичанина почти не изменилось, а вот выражение глаз начинало медленно проясняться, словно англичанин начал что‑то понимать ещё до того, как его глаза остановятся на нужной строчке… Ну разумеется, они считались мужем и женой. Ну как Рейко могла не подшутить на эту тему?

Рейко задумчиво посмотрела вслед сказочному созданию, а затем перевела взгляд на насекомых под своими окнами. Итак, все идет так, как должно. Для Берлина герой нашелся, — и какой! О подобном она даже мечтать не смела.

За Касабланку взялись без нее: с АТА лучше без крайней необходимости не связываться. В одном можно быть уверенными: Найтхевен оттуда живой точно не уйдет. С Нью — Йорком можно повременить: сумасшедший яойщик захочет сделать все красиво, поэтому время есть.

Вот Рим ее беспокоил: в талантах Рэку она не сомневалась, но решит ли он действовать, если командование даст приказ об эвакуации? Едва ли. Для молодого агента государственные интересы были превыше всего, включая собственную жизнь. Что уж говорить о жизнях пары — тройки миллионов человек? Он не был бессердечным: она, единственная, кто видел на его глазах слезы, точно знала это; но давно научился отключать эмоции, когда это необходимо, чтобы выполнить задание.

В Японии есть ее девочки. Все три. 'Розовая няша' Кобаяши Акеми. 'Стальной ангел' Минако Рей. И… 'Пчелиная королева' Самоноскэ Акечи, та самая 'лолита на голове гигантского насекомого', что едва не прикончила Артура и Еву. Если им удастся объединить силы, то никакие насекомые не будут им страшны. А вот с ее 'сыном' им встречаться не стоит. Лучше дождаться возвращения Рэку. Со стратегом должен иметь дело стратег, а не махо — седзе.

Что ж, карты розданы, господа. Теперь осталось просто… Умереть.

Весь полёт прошёл в молчании. Ева молча смотрела в окно, а Артур размышлял о чём‑то своём. Лишь медленно двигались стрелки часов, медленно двигалось солнце по небу, и очень быстро летел самолёт. Когда летающий агрегат коснулся своими шасси взлётно — посадочной полосы, солнце уже было достаточно высоко. Ева и Артур были единственными пассажирами этого рейса, поэтому высадка прошла совершенно без каких‑либо проблем. Впрочем, прошлая высадка Артура тоже проходила без лишних препятствий.

Получив свою трость в отделении багажа, англичанин кивнул, показывая, что будет следовать куда угодно, а потом вдруг спросил, так, словно взвешивал каждое слово вопроса всё это время полёта:

— Ты расскажешь мне о себе и своих 'приключениях', в результате которых тебя занесло в комариный Токио? — в словах англичанина не было никакой особой интонации… но чувствовалось, что вопрос для него не является обычным любопытством.

В действительности Артур сейчас испытывал странные чувства. Его механизмы социальной адаптации пытались понять, как нужно общаться с Евой — как с представителем своего народа или как со всеми остальными… Проблема была ещё и в том, что как именно следовало общаться со 'своими', Артур уже плохо себе представлял, да и возможен ли такой стиль через интерфейс обычного человеческого общения… Неформальность общения, присущая его цивилизации, настолько удалилась от Артура, впитывающего в себя год за годом методы, позволяющие предсказывать и интерпретировать социальные взаимодействия людей, что англичанин уже не мог избавиться от своих социальных рефлексов самосохранения. И в то же время, чувствовал, что общаться с помощью них с Евой это не правильно. А ведь рыжая даже не понимала ни один из лингвистических языков, который был бы более близким для Артура.