Весна 2018. Бог из машины - Страница 41

— А вас что, всегда рождается строго по одному, когда вы… ну, это…

Щёки Евы внезапно стали под стать её волосам.

— Да, — не выходя из задумчивости, ответил Артур, — Два уничтожаются, чтобы сделать одно. Пирамида такова, что в конце её должно быть существо… сопоставимое по могуществу с Бахамутом. Если я прав…

— Но ведь такая раса просто не может существовать.

Женщина замялась, рассеянно взглянув на Артура, а затем вновь переведя взгляд себе под ноги.

— Ну, в смысле, все животные ведь размножаются. А вы, наоборот, уменьшаете свою популяцию. Я имею в виду, откуда вы вообще взялись?

Она осторожно скосилась на Артура, словно ожидала, что тот взорвётся во вспышке гнева. Тот, однако, спокойно улыбнулся и ответил:

— Это сложный вопрос. Легенды говорят, что Бахамут расколол хаос, чтобы создать нас. Сначала был он — одна точка, потом стали сотни точек, которые сужались по принципу пирамиды снова до одной. Но наши легенды абстрактны и слишком символичны…

Что‑то припоминая, Артур замолчал, после чего продолжил:

— Если начать разбираться, как двое стали тысячами в человеческой расе, то тоже возникнет много вопросов. Ведь у ваших тел, в отличие от наших, есть необходимость скрещивания отличных ДНК, иначе произойдёт деградация организма… я уж не говорю о том, что двое могут появиться только из одного, а один только из нуля… тот же парадокс, только слегка в другой форме.

Выдержав ещё паузу, англичанин дополнил:

— Один из моих учителей — людей говорил мне, что существуют несколько типов живых существ: рождающихся из утробы матери, рождающиеся из яиц, рождающихся из сырости, рождающихся вследствие алхимических превращений. Так вот, твоё тело было порождено, вероятно, первым способом, а моё последним. Впрочем, ты кое‑что верно заметила: человечество биологически стремится к расщеплению и продолжению, а мы к возвращению и объединению… Но, если конец времён — это правда, то людям не удастся существовать дальше… Ведь если в конце Бахамут вернётся, то как он отреагирует на то, что человечество сделало с его детьми? Будет ли он одним из Судей или просто попробует уничтожить всё вокруг? Я не знаю. Но думаю, конец времён связан не только с возвращением христианского Бога.

Некоторое время женщина молчала, угрюмо меряя шагами длинную асфальтовую дорожку. Тишина казалась давящей. И Артур знал, почему. Если женщина внезапно замолчала, значит, она хочет что‑то сказать.

Неожиданно она остановилась.

— Значит, мы с тобой по разные стороны баррикад?

Также остановившись, англичанин посмотрел в глаза Еве.

— Я не причиню тебе вреда, что бы ни случилось… даже в случае опасности полного уничтожения. Он тоже. Но я просто не знаю, что будет в конце времён. А гадать уже устал. Я знаю, что тогда я буду уже… — он нахмурился, пытаясь то ли перевести какое‑то слово, то ли подобрать более корректное, — Меня не станет. Что будет дальше, мне не ведомо, но Он тебе не навредит, у Него… для тебя отведена какая‑то особая роль, видимо… хоть ты и не можешь стать частью пирамиды… Уничтожение твоего мира будет означать гибель для тебя, но Он не хочет твоей гибели. Что он решит и как воплотит своё решение? Я не знаю.

Ева медленно подняла голову вверх и сложила ладонь козырьком, защищая глаза от солнца.

— Но зачем ты так стремишься найти Лилит, если знаешь, что она неминуемо принесёт тебе гибель? И… сможешь ли ты спокойно ждать смерти? Говорят, что чем дольше её ждёшь, тем страшней становится.

— Таково моё предназначение, — просто ответил он, — Говорят, что этот мир — мир страданий, потому что само существование в нём требует поедать других и приносить вред другим живым существам. Неужели ты никогда не думала о том, каков смысл всего этого, если в относительно небольшой период времени твоё тело просто само себя сожжёт, и ты умрёшь?

Артур сделал паузу, а потом наклонил голову, прикрыл глаза и улыбнулся:

— Там я буду точно не один. Снова почувствую Эйсу, ощущение Прежденебесного… Как я могу бояться уходить туда, откуда пришёл? Конечно, я чувствую и печаль. Моей личности не будет, а ведь я к ней уже привык. И я не хочу расставаться с тобой, ты ведь часть целого, хоть и отколовшаяся. Но тогда на ритуале Синтеза… Эйса чувствовала то же самое и согласилась быть третьей, встретить меня. Я надеюсь, ты тоже согласишься встретить судьбу этого мира, Ева.

На губах Евы появилась лёгкая печальная улыбка, словно она уже прощалась с Артуром:

— Если я, конечно, доживу до этого момента.

Артур кивнул:

— Я могу считать это положительным ответом? — улыбнулся он, как улыбаются люди, осознающие бесконечность череды счастливых начал и печальных окончаний в природе, — Ты единственная, кому я бы это доверил. Думаю, Он — тоже.

— Ну — у… у тебя ещё будет время найти другого кандидата, — ответила она. Прежде чем женщина вновь устремила взгляд вперёд и возобновила свой шаг, он заметил, что грустная улыбка на ее лице сменилась более мягкой и тёплой.

Уже когда впереди был виден аэропорт, окружённый полицейскими машинами и лентами ограждения, их внимание привлёк шум рушащегося здания, примерно в том районе, откуда они ушли.

— Вовремя смылись, а? — заметил даже не запыхавшийся англичанин, — И что дальше? Надо было хоть посмотреть, что у нас теперь за документы… а то вдруг внезапно придётся общаться с представителями власти…

— Рейко сказала, что мы можем зайти с пятых ворот. Там не оцеплено, — ответила Ева, однако все же сняла с плеча рюкзачок и достала оттуда документы, — Меня зовут Пенелопа Яшито, а тебя… — она снова замолчала, скрыв лицо за волосами.