Весна 2018. Бог из машины - Страница 49

— Лучше истекать кровью с тобой… чем пить кровь с Ним… — Артур уронил голову и продолжил, — Скоро здесь будут вооружённые люди, вряд ли всё это осталось незамеченным… нужно бежать.

— Тебе… наверное, придётся с этим в сердце походить, — женщина ещё раз провела кистью по глазам и ткнула пальцем в сторону Звездокола, — Боюсь, если его отсоединить от тебя, ты не выживешь…

Она неожиданно поняла, что Артур не видит её жестов, и залилась краской.

— А твои глаза… они… вот, — девушка вложила мужчине в руку два глазных яблока, — Они… это… целые.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, — улыбнулся дракон.

Женщина виновато улыбнулась в ответ и развела руками. В следующую секунду в дверь постучали.

— Что там у вас происходит?! — услышали они строгий голос одного из охранников.

— Мы чиним сигнализацию! — выкрикнула в ответ Ева, после чего подставила плечо спутнику, — Похоже, придётся выходить через внешнюю стену.

— Откройте дверь! — кричали с другой стороны.

— Я не одета! — невпопад крикнула Ева, хватая с пола покрытую копотью и оплавленной пластмассой трость.

Взяв в руку Звездокол, Артур остановил пустой взгляд на древнем топоре.

— Мы ведь защитим свой народ, правда? — прошептал непонятно кому он, — Я, похоже… ни черта не могу, как обычно… но должен быть выше моего безумия и усталости.

Артур вспомнил монгольские тренировки и издал воинский крик. Огромный топор полетел вперёд в стену, увлекая за собой тело англичанина, пытающегося приноровится к его динамике. Как оказалось, веса топора он попросту… не чувствовал. А вот стена обиженно хрустнула и осыпалась обломками.

— Куда дальше? — спросил англичанин, — Я ничего здесь не знаю, да и ощущаю теперь всё хуже, поверхность вокруг стала неровной, добавилась открытая природа.

— Держи меня за руку, — ответила Ева, хватая ту руку Артура, в которой он сжимал зачем‑то свои вырванные глаза, — Ты сможешь бежать, не спотыкаясь?

— Да, тайдзи… — ответил Артур, на ходу пытаясь вернуть свои глаза на их законное место, — Мда… потребуется истинное преобразование, как минимум…

— Тогда я знаю один подходящий для этого подвальчик, — заявила женщина, срываясь с места, — Побежали! Там и остановимся!

Надо сказать, подвальчик был действительно недалеко. Они бежали всего три минуты, три довольно долгих минуты, прежде чем Ева затянула мужчину в какое‑то неприятное место под землёй. Подвальчик был не самый чистый, здесь изрядно пахло кошачьей мочой и какой‑то тухлятиной.

— Фу — у-у… лет пять назад здесь было чище, — заявила спутница Артура гнусавым голосом, зажав пальцами нос.

Англичанина степень чистоты подвала волновала меньше всего. Покосившись на лежавшего в сторонке пьяного бомжа и не сочтя его опасным, Артур втянул воздух, несмотря на вонь…

Рыжеволосую ударил поток тёплого воздуха в волосы и золотой свет в глаза. Вспышка, подобная солнцу, осветила подвал. На месте Артура уже лежал дракон, зажмуривая глаза, которые сильно чесались.

Ева почувствовала, как сознание Сэйхо ощупывает помещение и натыкается на неё. Дракон издал какой‑то короткий низкочастотный звук, похожий на урчание (если бы кошка выросла до размеров слона и отрастила себе дополнительные инструменты создания звуковых волн, то она вполне могла бы так проурчать).

Внезапно она очутилась в ночи под звёздным небом. Повернуть голову не удавалось, судя по всему, это была картинка от Сэйхо. Таких звёзд рыжеволосая не видела давно, это явно было не городское небо… вообще не европейское. Кожа чувствовала приятный тёплый ветерок, где‑то редко журчали ночные насекомые… В музыку природы естественно вошли звуки цитры, создавая чудесную плавную переливающуюся мелодию. Через минуту мягкий женский голос, который Ева уже знала, запел песню на незнакомом рыжеволосой языке драконоподобных… и от такого сочетания языка и голоса действительно рождалось неземное чувство единства с чем‑то неуничтожимым… Все слова были понятны благодаря прямой связи с драконом, а поэзия действительно впечатляла, такого рыжеволосая не слышала в современной культуре… через сознание Сэйхо незнакомый язык словно рисовал то, о чём пела Эйса — непобедимое, стоящее за гранью первородного хаоса и ведущее своих детей вперёд.

Ночь лунная восходит

К трону звёздного огня.

Первобытная природа

Обнимает нас, любя…

Ветер колыхает травы,

Свежесть в разум принося.

В небе звёздочки зажгутся,

Ковш Медведицы Большой…

Чувства новые проснуться

В голове твоей пустой

Вновь свободен словно ветер,

Ты летишь куда‑то вдаль

Сохрани Природу эту,

Ни о чём не унывай.

Знай, с тобою моя воля,

Тьма не сможет сердце взять…

Ты свободен и достоин,

Чтобы сам собою стать…

Пусть любовь хранит во веке

То, чего нельзя отнять…

Мы это, словно дети

Будем петь и объяснять…

Ева расхохоталась. Совершенно не ко времени, не к месту.

— Я думала, ты будешь исцелять себя, а ты решил вспомнить старые народные песни? — поинтересовалась она.

Её смех сложно было назвать нормальным. Она смеялась громко, заливисто, до слёз, до боли в щеках, до нехватки воздуха в лёгких, и по совершенно несмешному поводу.

От Сэйхо пришёл непонятный образ… через секунду рыжеволосая поняла, что это аналог улыбки.

— Это не народная песня. Это Эйса сочинила в ту ночь, когда я родился… А потом они с мастером Чжаном состязались в музыкальном поединке… это было очень интересно слушать… Знаешь, после второго появления Алоглазого, в квартире Рэйко, я чувствовал, что мне конец… и шансов нет. Это… подобно тому, как падать в пропасть. А теперь, я вдруг вспомнил эту песню… не знаю, надолго ли, но появилась надежда. Давным — давно меня не раздирали ни ярость Алоглазого, ни вина за то, чего не поправить, ни попытки спрятаться от врагов подальше… можно ли вернуться к этому состоянию? Я думаю, этому меня пыталась научить Эйса… нечто единое, что было до того, как я родился… я думаю это то, о чём она говорила и то, что выгравировано у меня на мече.