Весна 2018. Бог из машины - Страница 33

Тем не менее, от ударов он уходил вполне успешно. Отпрыгнув назад, рабочий кинул в Чезаре свой плащ. Священник, уклонившись, выхватил пистолет, но противник уже уходил от преследования в окно чьей‑то квартиры. Навскидку выстрелив несколько раз по ногам, Чезаре метнул леску, зацепляясь за подоконник… И на ходу отмечая, что пара пуль достигла цели. Ну что ж, с раненной ногой 'шаолиньский гастарбайтер' далеко не убежит. Поднявшись на балкон, Чезаре поторопился в комнату, куда завалился раненый противник. Впрочем, он отнюдь не несся сломя голову, прекрасно понимая, что сам бы на месте рабочего затаился у входа и огрел преследователя по голове…

Опасения оказались справедливы: 'гастарбайтер' ожидал преследователя прямо на полу комнаты, в которую ввалился. Едва кардинал оказался на подоконнике, рабочий рискнул атаковать его здоровой ногой с пола, вложив в движение немалый вес всего своего тела. Атака была спланирована достаточно эффективно, чтобы защититься было сложно. Даже очень сложно: видно было, что противник тщательно просчитывал варианты. Однако он явно не ожидал, что кардинал почти что и не станет защищаться. Вместо этого Чезаре нанес встречный удар, обмотав леску вокруг атакующей ноги. Обе атаки одновременно достигли цели. Уже падая спиной вперёд на мостовую, кардинал с удовольствием отметил, что рабочий продолжает свой же удар, просто чтобы вывалиться из окна вслед за Чезаре, не получив при этом ранения последней здоровой ноги. Оставалось откатиться в сторону… И дернуть за леску, не давая противнику удержаться на ногах после падения.

Злобно шикнув сквозь зубы, мужчина рухнул лицом вперёд, на подставленные ладони, принимая упор лёжа. Не давая противнику времени подняться, Чезаре обрушился своим весом ему на спину, чтобы лишить подвижности, и ударил в висок рукоятью пистолета… Этого хватило. Удар в висок окончательно выбил дух из 'гастарбайтера', и тот поник, с размаху впечатавшись щекой в холодный камень римской мостовой.

— Это было весьма неумно с твоей стороны, — сообщил побежденному противнику Чезаре, после чего, не отцепляя леску от ноги, связал ему руки и силком поднял.

Под полусонное ворчание пленного 'о, Бэтти, Бэтти' кардинал тащил добычу к себе домой: Ватикан — слишком маленькое государство, чтобы здесь можно было без помех обустроить себе конспиративную квартиру, а вести пленного через границу было бы весьма проблематично.

Впрочем, в тех редких, учитывая поздний час, случаях, когда попадались прохожие, он делал вид, будто двигается несколько в другом направлении — чтобы буквально через улицу вернуться на прежнее…

Подходя к своему дому, Чезаре был вдвойне осторожен. Если кто‑то заметит, что пленного притащили именно сюда, даже полный дурак сообразит, что у кардинала рыльце в пушку. Поэтому он трижды перепроверил, не наблюдает ли кто, прежде чем заходить…

Войдя внутрь, кардинал потащил пленного в погреб. С точки зрения избавления от кровавых следов, конечно, разумнее было тащить в ванную, но… Есть ведь еще и психологический эффект. С этой точки зрения жестокий священник должен тащить жертву в мрачный подвал, а не мрачную ванную…

Крепко связав пленного, чтобы тот чисто физически не мог повторить свою акробатику, Чезаре потряс рабочего за плечо. Пленный медленно открыл глаза, после чего увидел перед собой весьма колоритный образ киношного Дракулы, удивлённо поднял брови и задал поистине гениальный вопрос:

— Мама? И надолго вы к нам?

Чезаре смахнул несуществующую пылинку с левого крыла и улыбнулся со всем обаянием демонического облика, демонстрируя выдающихся размеров клыки.

— Это зависит от того, как скоро ты расскажешь мне все, что знаешь. А от того, насколько честно ты будешь отвечать, зависит, насколько большая часть тебя уйдет отсюда.

Чтобы не возникало сомнений, что именно он имеет в виду, Чезаре продемонстрировал клинок, в этот раз выглядевший наподобие заточенной по краю берцовой кости. В его голосе звучала тень привычной добродушной насмешки, но немигающий взгляд багровых глаз был холодным и змеиным. Он всматривался в лицо жертвы, стараясь определить признаки лжи, и казалось, что этот взгляд, по выражению лорда Байрона, свинцовым лучом ложится на щеку…

— Не — не — не, мама, что вы, я не изменял вашей дочери! — испуганно ответил 'гастарбайтер', попытавшись отползти подальше. Однако это был просто цирк. Пленник был предельно напряжён, а его глаза целенаправленно шарили по помещению, выясняя как можно больше о текущей ситуации.

— Кажется, ты не понимаешь всей тяжести своего положения, — с деланным сожалением вздохнул Чезаре, — Что ж, скоро поймешь.

С этими словами он прижал левую руку жертвы и начал отрезать фалангу мизинца. Клинок был предназначен скорее для колющих ударов, что затрудняло дело, но по крайней мере, он был острым. Если бы Чезаре взял кухонный нож или что‑нибудь в этом роде, было бы тяжелее… И больнее.

Хм, стоило задуматься…

В следующую секунду Чезаре обложили непечатным с ног до головы, потом обратно, с головы до ног, и положили сверху вишенку. Все попытки сопротивления 'гастарбайтера' оказались совершенно бесполезными. Благо, амагусом рабочий, судя по всему, не был, однако, быть тёщей этому патлатому раздолбаю Чезаре уже надоедало.

— Теперь ясно? — поинтересовался священник, не торопясь приступать к следующим пальцам, — Тебе требуется не так много деталей, чтобы говорить. Все остальное можно отрезать без особого вреда для дела.

— Ты ведь не очень опытен в этом вопросе, верно? — в отрезании пальцев возникла небольшая передышка, и рабочий улыбнулся вымученной холодной хищной насмешливой улыбкой.